Когда сорок лет назад Брюс Ульсон и его мул отправились в неизведанные джунгли Венесуэлы, местные фермеры призывали его к здравомыслию. «Есть одомашненные индейцы, а есть дикие индейцы, — сказали они, — так что прежде всего убедись, что ты нашёл первых, а не вторых». Но, никогда не видев ни одного из них, Брюс был не в том положении, чтобы судить.
Поэтому он отправился в Каракас, Венесуэла, чтобы подготовиться к своей миссии среди индейцев, так как, учась в старших классах, был убеждён, что именно этого хотел от него Бог. Работая на правительство в Министерстве здравоохранения и учась в университете, он увидел мотилонов на Божьем компасе.
Однажды, в 1964 году, он пришёл к нам домой со своим дневником джунглей и парой зловещего вида мотилонских копий. Я опубликовал его записи, а те копья годами украшали стены нашего дома.
Горячие лучи солнца упали на экваториальные джунгли северо-восточной Колумбии, известные как «Мотиландия». Это было душное, 38°C, октябрьское утро. Вопили экзотические птицы, кричали обезьяны, и хор кузнечиков ударил мне в уши, когда я направлялся к долблёному каноэ, которое ждало на берегу Рио-де-Оро, чтобы доставить меня и пятнадцать спутников-мотилонов вниз по реке из Икиакароры в Сафадану, где находился продовольственный кооператив мотилонов. Я шёл медленно, наслаждаясь обществом индейцев и смакуя звуки; разговоры обитателей джунглей в пышной зелени, окружающей нас. Я никогда не спешил покидать Икиакарору.
Забираясь в каноэ, я взглянул на Каймиёкбу, одного из лидеров мотилонов, который стал моим близким другом за те двадцать восемь лет, что я жил и работал среди его народа. Он усмехнулся, заводя подвесной мотор, пока остальные индейцы занимали свои места.
Обычные шумы наполняли джунгли в полдень — цикады начинали оповещать о том, что вечер не за горами, птицы пели носясь над рекой в погоне за рыбой, привлечённой ленивыми мухами. Обезьян было не видно, но слышно, как они болтают на высоких деревьях сразу за опушкой.
Смена часовых дневной группы на ночную определённо шла полным ходом, когда сквозь идиллическую зелень прорвался шум мотора. Я повернулась к Хайро, моему проводнику, пятнадцатилетнему мотилону и спросила: «Похоже ли, что это лодка из Икиакароры плывёт вверх по течению?» Он ответил утвердительно.
Я поспешила к речному пляжу и увидела, как за поворотом появляется длинный челнок и становится больше на горизонте. Когда он приблизился, я заметила белокурую голову, голову человека, которого искала, сидящего среди дюжины черноволосых людей. Я помахала лодке, когда она подошла к причалу и мотилонский лоцман ловко повернул каноэ к берегу.
Брюс был прилежным мальчиком из холодного американского штата Миннесота. Родители не одобряли его растущий интерес к изучению Библии и проведению времени с пылкими христианскими верующими. Было мало таких маленьких, как он, которые хотели овладеть древними языками вроде греческого и латыни! Они удивились ещё больше, когда Брюс бросил колледж в девятнадцать лет и отправился в приключенческое путешествие в Южную Америку. Что же получится из такого особенного мальчика?
Спустя годы Брюс стал многогранным человеком, говорящим на более чем пятнадцати языках, выступал с речью в Организации Объединённых Наций и стал почти легендой в Колумбии. Имеет в друзьях высших руководителей страны, а также самых примитивных коренных индейцев. Почти невероятна история о том, как в 1962 году он пришёл в грозное племя мотилонов больным, раненым, слабым юношей, и поэтому его выхаживали и лечили, пока он не встал на ноги, но после решили убить. Однако у Бога были другие планы. Брюсу удалось бежать, но только для того, чтобы впоследствии стать лучшим другом мотилонов за всю историю, интегрировавшись в их язык и культуру.
